Статьи

Краткий очерк жизни Самуэля Ганемана | Гомеопатия

3 марта 2013
Основатель гомеопатии Самуэль (Самуил) Ганеман был, подобно гениям эпохи Возрождения, одарен во многих отношениях: искусный фармацевт, разработавший процедуры, которые используются и в современной фармацевтике, толковый лингвист и переводчик (свободно владел семью языками), предшественник современных поборников натурального лечения, проповедующих естественную диету и здоровый образ жизни… Его также можно назвать первым психиатром, потому что он первым из своих современников стал пропагандировать гуманизм в лечении психически больных людей как непреложное дополнение к лекарствам. За десятилетия до Коха и Пастера он понял принципы заразных болезней и успешно лечил больных во время эпидемий, свирепствовавших в Европе в первой половине XIX века. Ганемана можно считать одним из первопроходцев в части санитарных мероприятий, впоследствии ставших общепризнанными.



Ганеман заслуживает выдающегося места в истории медицины за любой из своих вкладов в нее. Но конечно же его величайший вклад и непревзойденное достижение это основание системы гомеопатии. Ганеман — единственный в истории человек, сначала теоретически разработавший полноценную медицинскую систему, а затем превративший теорию в мощный практический инструмент, и все это в течение лишь одной человеческой жизни. Он был настоящим провидцем, чье понимание энергетических основ здоровья и лечения предвосхитило понятие энергетической сущности материи, известное современной физике. А аллопатическая медицина лишь только подступила к пониманию связи духа и тела, которую Ганеман описал почти два века назад.

Я бы хотел начать описание ганемановской системы с краткого обзора его жизни и рекомендую заинтересованному читателю изучить эту тему глубже. Книга Римы Хэндли «Гомеопатический любовный роман» будет отличным введением, а ее работа «В поисках позднего Ганемана» поможет понять практику Ганемана в кульминационный период его карьеры. Из нескольких доступных нам биографий Ганемана моими любимыми являются книги Хаеля «Жизнь и труды Ганемана» и Брэдфорда «Жизнь и письма Ганемана». Эти достойные книги помогут увидеть, с чем именно боролся Ганеман и какие преграды ему пришлось преодолеть.

Ганеман родился 10 апреля 1755 года в саксонском городе Мейсене (Германия), где его отец занимался росписью по фарфору. Заработок был невелик, и маленькому Самуэлю часто приходилось отказываться от учебы в школе: не хватало денег. С двенадцати лет он начал частично зарабатывать себе на обучение, занимаясь с товарищами латынью и греческим языком.

Отец Ганемана развивал у сына оригинальность мышления с младых ногтей. Он нередко запирал Самуэля в комнате, озадачив его каким-нибудь сложным вопросом. «Все доказывай, держись хорошего, не бойся быть мудрым» — такова была суть его советов сыну. Отец Ганемана обратился с ходатайством в престижное учебное заведение Мейсена, дающее всестороннее образование, — школу св. Афры, и в 1770 году юный Ганеман был туда принят. Он оказался таким блестящим учеником, что ему дали право на бесплатное обучение. Ганеман закончил школу св. Афры в 1775-м, представив дипломную работу на тему «Замечательное устройство человеческой руки», написанную на латыни.

Весной 1775 года, почти без денег, Ганеман отправился в Лейпциг изучать медицину. Он зарабатывал частными уроками французского и немецкого, а также переводом научных трудов по медицине, ботанике и химии (этой работой он будет вынужден заниматься еще двадцать лет). Один из профессоров был столь впечатлен его успехами, что добился для Ганемана привилегии бесплатно посещать лекции. Однако Самуэль не был удовлетворен сухими книжными знаниями, которые предлагал этот университет (не имевший своей клиники), и вскоре переехал в Вену.

Перемена местожительства стала лейтмотивом жизни Ганемана. Из Вены он переехал в Германштадт, где еще один покровитель, д-р Кварин, помог ему найти работу. Наконец, Ганеман окончил медицинский факультет в Эрлангене, где удостоился ученой степени (впоследствии клеветники критиковали его за то, что степень была получена в «каком-то там Эрлангене»), и с 1779 года начал практиковать медицину в маленьких немецких городах. Через пять лет он откажется от практики, открыто признав, что пациенты лучше проживут без его помощи.

В 1782 году Ганеман взял в жены Иоганну Леопольдину Генриетту Кюхлер, дочь аптекаря. С 1785 по 1789-й, проживая в Дрездене, он обеспечивал свою растущую семью (со временем у этой семейной пары родилось 11 детей) на средства от публикации трудов и от занятий химией. Пробовал снова заняться врачебной практикой, но обнаружил, что не может рассчитывать на нее как на источник дохода: «К своей практике я мог относиться лишь как к занятию, приносящему усладу сердцу».

Ганеман опубликовал множество работ по химии, особенно известным стало исследование, посвященное мышьяку. Некоторые критики позже скажут, что Ганеман был бы великим химиком, не превратись он в великого «шарлатана». В 1789 году его семья переехала из Дрездена в Лейпциг, где Ганеман опубликовал научный труд о сифилисе, примечательный своим описанием новой препарации ртути, разработанной лично им, которая до сих пор известна химикам как ганемановская растворимая ртуть. Однако труды Ганемана и его занятия химией обеспечивали семью лишь скудным доходом, и им часто не хватало вещей, необходимых для выживания. В одной трогательной зарисовке Ганеман вспоминал, как они стирали белье с помощью сырого картофеля, потому что не могли позволить себе купить мыла.

Ганеман начал критиковать медицинскую практику своего времени уже в 1784 году, чем заработал дурную славу среди коллег, которые высмеивали и отвергали его. В 1792 году неожиданно умер австрийский император Леопольд — после того, как в течение 24 часов ему сделали 4 кровопускания от высокой температуры и вздутия живота. Ганеман выступил с публичной критикой врачей императора и продолжал высказываться против кровопускания, хотя его самого провозгласили убийцей, поскольку он лишал своих пациентов «благ» такой процедуры. Ганеман возвращался было в медицину, но вскоре опять отказывался от этой затеи — разочаровавшись в эффективности доступных методов лечения, а также в способности пациентов адекватно оплачивать труд врача. Он и его семья, в которой тогда было пятеро детей, жили в одной комнате, в ужасных условиях. Ганеман каждую вторую ночь бодрствовал и занимался переводом текстов, это было основным источником дохода семьи; таким образом днем он мог удовлетворить свою страсть к поискам более эффективных методов лечения. В этот период он также приобрел «бесполезную» (по его словам) привычку курить трубку. Однако в это время Ганемана уже заботили вопросы гигиены и диеты, и он выступал за максимальное снижение потребления мяса и замену коровьего молока козьим и овечьим.

В 1790 году Ганеману исполнилось 35 лет; этот год стал поворотным для его мышления. Он и прежде видел ограниченность и даже опасность медицины, которой был обучен, однако не мог предложить что-то взамен. Но вот случилось озарение — когда Ганеман переводил «Maтерию медику» Куллена. Тот приписывал противомалярийные свойства хинной корки (из которой изготавливается хинин) ее горечи и вяжущим свойствам, но Ганеман знал, что другие горькие растения не лечат малярию. И он начал ту практику, которую будет продолжать всю жизнь и которая демонстрирует его честность и любовь к знаниям: он провел эксперимент на себе. Ганеман выяснил, что хинная корка (из которой изготавливают гомеопатическое лекарство China) вызывает у него, здорового человека, те же симптомы, которые излечивает у больного. Это открытие стало основой для первого закона гомеопатии — закона подобия, гласящего: «Подобное лечит подобное».

Примерно в то же время Ганеман отличился в психиатрии. Психиатрические лечебницы обычно располагались при тюрьмах, сумасшедших держали в тесных помещениях и плохо кормили. Что еще хуже, врачи отказывались от их лечения, поскольку считалось, что безумие заразно. Вместо этого психически больных заковывали в цепи, дразнили на потеху публике и избивали. Первая настоящая психиатрическая лечебница была открыта Ганеманом в Георгентале, где владетельный герцог отдал в его распоряжение один из флигелей своего замка. Там было задумано лечить состоятельных людей, страдающих от депрессии, или психически больных.

У Ганемана был лишь один пациент, известный ганноверский писатель Клокенбринг, страдавший от маниакального синдрома, который с огромным трудом лечится даже современными психиатрами. Однако Ганеман полностью вылечил его за семь месяцев. Чтобы прочувствовать все перипетии великолепного излечения, я рекомендую вам почитать об этом случае в сборнике Даджена «Малые труды Самуэля Ганемана». Впервые безумца лечили мягко, гуманно, заменив принуждение состраданием.

Между тем внешняя канва жизни Ганемана — по-прежнему переезды да поиски заработка. В то время у Ганемана не было еще никаких гомеопатических лекарств и он не вел гомеопатической практики, в ходе которой мог бы выдавать пациентам лекарства собственного изготовления.

В 1794 году во время одного из таких переездов произошло дорожное происшествие, в котором Ганеман потерял новорожденного сына, а другой его сын, Фридрих (единственный член семьи, который станет врачом-гомеопатом), также получил травмы.

В 1799 году эпидемия скарлатины дала Ганеману возможность продемонстрировать эффективность медицины нового образца — основанной не только на законе подобия, но и на концепции высокого разведения. Ганеман успешно использовал гомеопатические дозы Belladonna для лечения и профилактики болезни, и это произвело сенсацию. Однако он снова подвергся нападкам, потому что запросил небольшое вознаграждение за свое открытие (что можно понять, учитывая его материальное положение), хотя бедные пациенты в отличие от состоятельных получали Belladonna бесплатно.

В 1810 году Ганеман опубликовал первый вариант своей важнейшей работы, «Органона врачебного искусства». Эта книга заложила основы нового подхода к лечению больных, включая закон подобия, принцип использования одного лекарства, подвергнутого потенцированию, назначение его в минимально возможной дозе и назначение лишь тех лекарств, которые были испытаны на здоровых людях. В течение нескольких следующих лет Ганеман испытал множество препаратов как на себе, так и на членах своей семьи, а начиная с 1814 года в группу испытателей стали входить его ближайшие друзья и сторонники (эта группа получила название «Союз испытателей»), самые первые ученики Ганемана, такие как Гросс, Штапф, Гартман и Рюкерт.

Ганеман снова добился успеха в 1813 году, используя гомеопатию против эпидемии тифа у солдат Наполеона, вспыхнувшей после неудачного вторжения в Россию. (Даже сам Наполеон успешно лечился гомеопатией от лобкового педикулеза.) Вскоре эпидемия распространилась и на Германию, где Ганеман лечил первую стадию с помощью лекарств Bryonia и Rhus tox. Скоро он стал подвергаться нападкам фармацевтов за посягательство на их привилегии, ибо распространял лекарства собственного изготовления. В 1820 году совет города Лейпцига приказал Ганеману прекратить подобную деятельность. Пик преследования пришелся на 1821 год, и Ганеман был вынужден переехать в Кётен. Там он находился под защитой герцога Фердинанда, который был одним из его пациентов и позволил Ганеману вести врачебную практику и распространять лекарства собственного изготовления. (В то время Германия была свободным объединением герцогств и городов-государств, в каждом из которых были собственные законы.)

Четырнадцать лет Ганеман жил в Кётене под защитой герцога; это дало ему возможность вести практику и продолжать развитие своих идей в спокойной обстановке. Пациенты приезжали к нему со всей Европы. Гомеопатия распространялась и в медицинских кругах, обретая все новых сторонников.

В 1830 году супруга Ганемана, Иоганна, родившая мужу одиннадцать детей, умерла от острого воспаления легких, но дочери, особенно Шарлотта и Луиза, хорошо заботились об отце. Верным ассистентом и помощником Ганемана был д-р Теодор Моссдорф — ученик, который женился на одной из его дочерей.

К тому времени Ганеман вышел на новый этап понимания хронических болезней, разработав концепцию миазмов. Он опубликовал свое открытие в 1828 году, в первом издании книги «Хронические болезни». Самые стойкие сторонники Ганемана (Штапф, Гросс, Геринг и фон Беннингхаузен) горячо восприняли эту концепцию, однако большинство гомеопатов не признало ее, сочтя слишком неестественной. Некий д-р Тринкс даже вступал в заговор с издателем с целью отсрочить публикацию этого труда — еще одна из многих преград на пути Ганемана к разработке и продвижению новой системы.

В 1831 году гомеопатия одержала очередную победу, в этот раз над эпидемией холеры, которая началась в России и распространилась на запад; аллопатическая медицина оказалась беспомощной перед лицом этой смертельной болезни. Лекарства, которые предложил использовать Ганеман — Camphorа, Cuprum и Veratrum, — были бы среди самых используемых, случись эпидемия холеры и в наши дни.

В Кётене к Ганеману присоединился еще один энергичный ассистент, д-р Готфрид Леман, оказавшийся одним из самых преданных помощников. Отметим, что Ганеман разочаровался в «псевдогомеопатах», проживавших в окрестностях Лейпцига, и все больше и больше отдалялся от них. В 1833 году в Лейпциге открылась первая гомеопатическая больница под руководством д-ра Морица Мюллера; ее основатели надеялись, что географическая близость к всемирно известному Ганеману принесет ей пользу. Вначале Ганеман был преисполнен энтузиазма, оказал больнице финансовую поддержку и в 1834 году проинспектировал ее. Но когда год спустя он убыл в Париж, у больницы начались финансовые проблемы, и в 1842 году она закрылась навсегда.

Сейчас мы подходим к последней главе жизни Ганемана, описание которой читается как любовный роман. В 1834 году энергичная красавица-парижанка Мари Мелани д’Эрвиль-Гойе предприняла длительное путешествие в Германию для консультации у Ганемана, якобы по поводу лечения невралгических болей. (Позже Мелани призналась, что истинной причиной был интерес, который она испытывала к новой системе медицины, и любопытство относительно ее знаменитого основателя. Исходя из того, как повернулись события, можно задуматься, не было ли у Мелани скрытых мотивов для поездки.) Мелани сообщила, что ей 32 года, хотя другие говорили, что ей 35 (должно быть, ее лекарством был Phosphorus!). Она обворожила 80-летнего вдовца, и спустя всего лишь три месяца после первой встречи они поженились.

Роль Мелани в жизни Ганемана противоречива. После восьми десятилетий борьбы, нищеты и несчастий у родоначальника гомеопатии появилась возможность насладиться закатом жизни в обществе молодой, красивой, обеспеченной жены с хорошими связями, которые привели к нему многих представителей французского высшего общества, дворянства.

С другой стороны, Мелани успешно изолировала его от детей на всю оставшуюся жизнь. Мелани уговорила Ганемана поехать с ней в Париж, соблазнив его приятным отдыхом и поклонением со стороны французов. Ну а там после долгого путешествия и радостной суматохи встречи она убедила Ганемана снова начать практику. Вероятно, пожилому Ганеману было утомительно принимать пациентов, но мы благодарны Мелани за то, что практика дала ему возможность экспериментировать и совершенствовать метод LM. С помощью мужа Мелани изучила гомеопатию и ассистировала ему во второй половине дня, а в первой занималась собственной клиникой для бедных. Она даже напечатала визитные карточки, на которых было написано: «Д-р Мелани Ганеман, первая во Франции женщина-врач».

Во Франции Ганемана ждал успех и великая слава, и там же он завершил работу над «наиболее совершенным и наилучшим методом», описанным в шестом издании «Органона». Когда в 1843 году Ганеман умер в почтенном возрасте 88 лет, рукопись находилась в руках его издателя. Мелани обвиняют в том, что во многом из-за нее на долго задержалась публикация этого крайне важного издания, а также в том, что она похоронила мужа в частном порядке в безымянной могиле своего семейного склепа. Однако Мелани была охвачена горем и, возможно, поэтому не оповестила последователей Ганемана о его кончине и похоронила мужа рядом с двумя другими мужчинами, сыгравшими в ее жизни важную роль, — М. Гойе, чьей приемной дочерью стала когда-то, и своим учителем живописи. Впоследствии останки Ганемана и Мелани перенесли в отдельную могилу и поставили там памятник с эпитафией, которую Ганеман выбрал сам: Non inutilis vixi («Прожил жизнь не зря»).

В завершение этого небольшого вступления будет уместно упомянуть замечательные черты характера Ганемана; к этим качествам все мы, гомеопаты и наследники его мысли, должны стремиться. Во-первых, Ганеман проявлял огромную настойчивость в достижении того, что он считал истиной. На каждом этапе развития системы он сталкивался с препятствиями и злословием. Ганеман страдал от нападок ортодоксальных медицинских кругов, которые в своих попытках его остановить брали на вооружение и законодательство, и политику. В современных ему журналах публиковались едкие критические статьи и даже пасквили. Критика лишь стимулировала Ганемана работать над дальнейшим развитием системы, но множество писем, найденных после его смерти, показали, как сильно он страдал от незаслуженного и непрерывного преследования.

Во-вторых, Ганеман продемонстрировал потрясающую честность — когда он увидел, что его медицинская практика несет вред пациентам, он отказался от нее и стал содержать семью с помощью скудного заработка на переводах книг. Еще одно свидетельство честности — те его поступки, о которых и подумать не могут современные врачи и фармацевты: он испытывал на себе те препараты, которые давал пациентам.

И здесь мы подходим к третьему замечательному качеству Ганемана — его трудолюбию. Помимо разработки совершенной медицинской системы и испытания более сотни препаратов, он написал около 70 оригинальных работ по химии и медицине, а также перевел два десятка книг с английского, французского, итальянского и латыни.

И, наконец, его скромность. Он писал своему другу, д-ру Штапфу: «Будьте как можно более умеренны в своих похвалах. Я такого не люблю; я лишь честный и прямой человек, просто выполняющий свой долг».

К сожалению, у Ганемана был один императив, в некоторой степени вредивший развитию гомеопатии, — и нам, современным гомеопатам, это будет хорошим уроком. На более позднем этапе жизни Ганеман стал нетерпим к противоречиям и спорам и с подозрением относился к тем, кто соглашался с ним не полностью. Ганеман сказал: «Кто не идет по совершенно тому же пути, что и я, кто отклоняется, пусть на толщину соломины, вправо или влево, тот есть предатель, и я не имею к нему отношения». Д-р Гросс, один из первых и лучших учеников Ганемана, написал ему следующее: «Потеря ребенка научила меня, что в некоторых случаях одной гомеопатии недостаточно». Ганеман так и не простил ему это высказывание. Вследствие нетерпимости и непоколебимости он отстранился от многих своих последователей, но истинно и то, что он чувствовал себя преданным многими из них.

Миллионы людей обязаны своим освобождением от страданий этому величайшему гению в медицинской истории. Данная книга рассматривает его систему. Хотя автор в своих рассуждениях опирается и на многих великих последователей Ганемана — фон Беннингхаузена, Геринга, Кента, Липпе и других, — именно Ганеман дал нам фундаментальные законы и принципы, на которых построено все остальное.

О портрете Ганемана, расположенном на обложке книги




Этот студийный портрет сделан Гилбертом Темплом, фотографом из города Клинтон (штат Айова) на основе достоверной гравюры Ганемана; в настоящее время этот портрет находится в коллекции Джулиана Уинстона. На его оборотной стороне написано следующее:

«Эта фотография Самуэля Ганемана считается самой достоверной из существующих. Оригинальная гравюра, с которой сделана эта копия, попала ко мне в 1838 году, когда мне было 15 лет. Мне дали ее потому, что я сподобился стать пациентом Ганемана. Обстоятельства были таковы.

Я родился в шотландском городе Пейсли 4 декабря 1823 года. Двенадцати лет от роду со мной случилась сильная простуда, оказавшаяся началом серьезной легочной проблемы. Целый год я был прикован к постели, и в итоге в 1836 году меня отправили в Париж (мне было тринадцать), чтобы я мог попасть на лечение к Ганеману. Осуществимость такого путешествия для меня была сомнительной, но оно прошло поэтапно и достаточно легко, включая двухнедельный отдых в Лондоне. Я провел эти две недели в доме врача королевы, сэра Эндрю Кларка, который подверг меня тщательному обследованию. Я слышал, как он сказал жене, что сомневается в том, что меня удастся доставить в Париж, но даже если я и попаду туда, то уехать оттуда уже не смогу.

И вот Париж. Ганеман подверг меня очень тщательному обследованию, длившемуся полтора часа, после чего заявил, что меня можно вылечить, но это займет значительное время. Это мнение было полностью подтверждено последующими событиями, поскольку здоровье ко мне вернулось, но лишь после девяти месяцев лечения. Благодаря обстоятельствам, которые я не стану здесь упоминать, я часто бывал в кабинете Ганемана и проводил там значительную часть времени, иногда не менее полудня. Такое необычное и длительное знакомство с Ганеманом и его работой помогло мне изучить его лицо и манеры.

Примерно через два года после моего возвращения в Шотландию д-р Геддес М. Скотт, богатый и уважаемый врач из Глазго, ставший гомеопатом, отправился в Париж, чтобы встретиться с Ганеманом. Вернувшись, он показал мне гравюру Ганемана, которую привез с собой, и спросил, что я о ней думаю. Я сразу же сказал об абсолютном сходстве; д-р Скотт тоже так считал. Он дал мне две копии; эта фотография — отпечаток с негатива, сделанного с одной из них. Негатив удалось сделать после нескольких попыток с помощью художника и фотографа, в результате чего было в точности воспроизведено сходство и гравюры, и самого Ганемана — такого, каким я знал его в почтенные годы.

Тому, который не только с благодарностью вспоминает Ганемана, но и чтит его как врача и как человека, доставляет огромное удовольствие передать в руки его последователей такой достоверный и точный портрет.

Джон Б. Янг, 527, Девятая авеню, Клинтон, Айова».

Отрывок из книги Люка Де Схеппера «Перечитывая Ганемана. Учебник классической гомеопатии для профессионалов»

При копировании материала ссылка на Издательство «Гомеопатическая книга» обязательна. Помните, что копирование материалов без разрешения приводит к пессимизации (ухудшению качества поиска) вашего сайта!


Вернуться